О вреде раннего развития детей, всех этих бесконечных кружков по лепке, повышению интеллекта и освоению языков с шести месяцев наконец-то стали громко говорить. Однако чаще всего специалисты ведут разговор в мягких тональностях: ребёнок не доиграет с родителями и утратит с ними связь, он будет уставать, потеряет мотивацию и навыки самостоятельности. Меж тем проблема перезанятости детей разнообразными курсами куда серьёзнее. И чрезмерное увлечение ими может быть не только вредно, но и опасно. Разницу чувствуете? Есть на ночь пирожные вредно, а есть незнакомые грибы — опасно. Так и с ранним развитием.
На мой взгляд, первая и главная опасность занятий для малышей заключается в их прекрасном маскировочном эффекте. Приведу пример из жизни. Я знаю семью, у которой ребёнок в полтора года выучил названия многих экзотических животных: он знает жирафа, бегемота, кашалота, знает марки машин и даже делает попытки разобраться в видах динозавров. Всему этому его учат с шести месяцев по специальной программе. Свободное время родители занимаются с ним по карточкам, водят на кружки. Однако выяснилось, что у ребёнка тяжёлые нарушения в работе мозга. Дело в том, что он узнавал животных только на конкретных карточках. Когда же ему подарили несколько книг с авторскими иллюстрациями, он не смог узнать на них даже кошку. Ребёнок думал, что «жираф», «бегемот» и «кашалот» это названия карточек. На поверку оказалось, что у ребёнка трудности с абстрактным мышлением и воображением.
Этот пример иллюстрирует довольно частую проблему: родители считают, что залог успешного развития лежит в постоянной занятости. С ребёнком всё время занимаются, ребёнок демонстрирует чудесную память. На этом основании родители делают вывод, что воспитывают гения. На самом же деле их ребёнок отстаёт в развитии.
Вы замечали, что эрудитов на порядок больше, чем интеллектуалов? И что хорошая память при скромном уме встречается гораздо чаще, чем она же при уме блестящем? Всё потому, что запомнить гораздо легче, чем подумать. Выучить 100 существительных легче, чем научиться использовать один глагол.
А освоить глаголы действия «идти», «стоять», «сидеть» легче, чем такие выражающие личные потребности слова, как «пить», «есть», «писать». Ещё сложнее запомнить «нет». И уже совсем сложно — «да». Благодаря кружкам развития у нас появляются двухлетние дети, знающие наизусть весь атлас животного мира, но не способные попросить пить или сказать «нет».
Более того, я встречала детей, которые в два года не умели нюхать, дуть на горячее. Видимо, им не давали ароматную краюшку хлеба или красивый цветок, приговаривая «понюхай, как вкусно пахнет». Не учила мама, что нужно подуть, если не хочешь обжечься кашей. Встречала детей, которые не знают слов «больно», «болит», даже в форме «бобо». И ладно бы речь шла только о запущенных случаях, где семьи детьми не занимаются. Нет, такие дети есть и среди тех, кого постоянно водят развиваться. Среди трехлеток имеются такие, кто знает несколько десятков и даже сотен иностранных слов, но не умеет одеваться, застёгивать липучки, вешать одежду на крючок и самостоятельно чистить зубы.
Играть действительно нужно
Люди не верят, когда им говорят, что ребёнок учится через игру. И учится от близких. Не верят, что для ребёнка в полтора года важнее «Школы семи гномов» является возможность потрогать кошку, собирать два часа пылинки с пола, измазаться в грязи и слепить свой первый снежок. Не верят, потому что им просто и доступно никто не объясняет, а доверять априорным утверждениям наш человек не привык. В 2013 году ООН была вынуждена закрепить право на игру в Декларации прав ребёнка. Основная задача поправки — борьба с коммерциализацией детства, сверхзанятостью ребёнка и некомпетентностью родителей.
Почему игра важна в жизни ребёнка
Возможно, родителям, которые не оставляют ребёнку свободного от занятий времени, стоит почитать немного о работе зоологов, этологов. Тех, кто изучают фундаментальные поведенческие законы всех живых существ. Тогда они узнают, что не удастся выпустить на волю хищников, которые с младенчества росли одни и не имели партнёров для игры. Известный зоолог Ясон Бадридзе в ходе работы по воспитанию в неволе готовых к самостоятельной лесной жизни волков выяснил, что волки не смогут охотиться, если они не играют друг с другом в детстве. Более того, для игры им нужен максимально сложный ландшафт. Волчата, которые воспитывались у Бадридзе в пустом вольере, не могли научиться охоте. Они элементарно не умели предугадывать, по какой траектории побежит олень, на какой скорости нужно его перехватывать. Они не могли организовать коллективную охоту, потому что ни один не научился рассчитывать свои силы. Зато волчата, которые играли друг с другом в догонялки посреди развалов камней, коряг, имитации леса, выросли в полноценных волков и сумели освоить охоту. Чем интеллектуальней животное, тем важнее для него игра в детстве.
У нас, к сожалению, принято льстить себе утверждением, будто мы далеко ушли от животных. Да, в общем-то, нет. Не так далеко, как хотелось бы. И нам в детстве страшно нужна игра. Нужна возможность не просто играть, но и наигрываться вдоволь. До усталости, до удовлетворения. Особенно это важно для детей с творческим потенциалом.
И вместо художника получается солдат…
Второй опасный эффект кружков раннего развития в их режиме. Крайне удручают всевозможные «творческие» занятия, кружки лепки для годовалых, уроки рисования пальцами для полуторалетних. В таком возрасте эта деятельность должна быть свободной. Недавно в одном популярном интернет-сообществе, посвящённом раннему развитию, родители обсуждали проблему: как заставить ребёнка заканчивать занятия лепкой или рисованием по часам, как сделать так, чтобы он потом не бегал по дому с массой для лепки и не мазал краску на обои. Детям год-полтора, а из них уже делают солдат с режимом. Но дело в том, что творчества по часам не бывает. Это понимала даже советская власть. Она не могла загнать писателей, поэтов, музыкантов, художников, скульпторов и других на работу от звонка до звонка. Но и оставить их публично неработающими тоже не решалась — это стало бы ударом для всей советской трудовой идеологии. Поэтому в стране придумали разнообразные творческие союзы. Они были созданы не только для контроля интеллигенции, но и с целью маскировки их незанятости. Даже Сталин понимал, что художник не будет работать по часам. А наши молодые мамы не понимают.
Сегодня творческие профессии приобрели огромный престиж, потому что впервые, пожалуй, в истории человечества свободный труд, возможность не иметь начальства, право самому распоряжаться собственным временем были открыто объявлены ценностью. Людям свободных профессий общество всегда завидовало, но только сейчас стало делать это открыто. Российские родители делятся на три равные группы: одни хотят сделать из детей чиновников, другие — успешных учёных, а третьи — творческую элиту.
Знайте же, мамы и папы: большого учёного не вырастет без просиживания за книгами до глубокой ночи. Писателя не получится из того, кто в детстве не сидел за своими стихами и первыми рассказами до утра. И не станет художником ребёнок, которому выдают краски строго по часам
Хотите развить в ребёнке творческие способности? Не ограничивайте его в порыве рисования. И в любом другом порыве. Вопреки обывательскому мнению, художниками становятся не те, с кем с пелёнок регулярно занимаются, но те, кто имел возможность по полдня складывать в коробочку собранные с пола пылинки, кто месил руками грязь или упоенно ловил в траве кузнечиков. Потому что у этих детей развита моторика, работает воображение и им знакомо чувство увлечённого нетерпения.
Детям, которые вместо свободной прогулки рисуют по команде в компании случайных людей кляксы, не знакомо ничего из этого.
Третья опасность, с которой сталкивается отведённый в школу раннего развития ребёнок, заключается в низкой компетенции преподавателей. Как правило, работают в лучшем случае молодые выпускники педагогических или психологических вузов. Много преподавателей со средним профессиональным образованием. Или вовсе без профильного образования. Правда такова: если у вас высшее образование, если ваша карьера позволяет вам тратить тысячи, а то и десятки тысяч рублей в месяц на занятия с ребёнком и развивающие игрушки, вероятно, вы более развиты, чем подрабатывающая в студии для малышей студентка педколледжа. И, стало быть, общение с вами принесет ребёнку больше пользы.
Я наблюдала за занятиями в нескольких кружках. И просмотрела много любительского видео из таких студий по всей России: увы, но часто преподаватели говорят с чудовищными ошибками, просторечиями, придерживаются устаревших методик. Более того, в кружках и игровых комнатах чаще встречаются дешёвые однообразные игрушки и дешёвый раздаточный материал: пластик, яркие краски. Встречаются игрушки, которые Международной ассоциацией игры названы угнетающими: всевозможные говорящие звери, поющие микрофоны, малиновые жирафы и розовые львы. С такими преподавателями и с такими игрушками ребёнок только деградирует.
Фрустрирующее обучение
Хуже занятий на пластиковых калабашках с неопытной студенткой для ребёнка может быть разве что развивающее телевидение.
Надо сказать, что западный мир уже пережил бум популярности развивающих видео для самых маленьких. Так, Американская академия педиатрии с 1999 года рекомендует детям до двух лет не показывать никаких фильмов. Войну развивающему видео давно объявили Канада, Великобритания, где объем рынка этих товаров к концу 2000-х годов оценивался в миллиарды долларов. Ролики для детей 0+ строятся по клиповому типу: яркие картинки быстро сменяют друг друга, периодически идут громкие звуки.
Это заставляет младенца завороженно следить за происходящим на экране. Любопытный анализ такого фильма публикует Центр психолого-педагогической экспертизы игр и игрушек МГППУ М. В. Соколова. Взята одна серия фильмов для детей «Я все могу», основанной якобы на методике «Вообрази-Сообрази-Преобрази». Оказалось, что в 20-минутном фильме вмещаются 160-170 эпизодов на 70 сюжетов по каждой выбранной тематике. При этом в новостной программе, например, за 30 минут предлагают 70-90 сюжетов и пять-семь тем.
Как заложить основы успешного будущего и при этом не навредить ребёнку
Британская ассоциация педиатров назвала видео для младенцев опасным: оно фрустрирует ребёнка, негативно влияет на развитие мозга, портит зрение, а, главное, лишает ребёнка полезного общения со взрослыми. Развивающие видеофильмы для детей угнетают его психику, фантазию и способность концентрировать внимание. Если вы сажаете ребёнка перед телевизором, польза от этого только одна — вы получаете свое собственное свободное время. Ребёнок же недополучает игры, общения с родителями и с самим собой.
Право на одиночество
Да-да, ребёнок первых лет жизни должен иметь возможность вдоволь играть и вдоволь общаться с самим собой. Одиночество для ребёнка чрезвычайно важно. Потому что именно в одиночестве у него начинает работать фантазия, воображение. Ребёнок, который все время занят, все время на виду у родителей, сверстников, педагогов, не имеет возможности подумать. Детей, которые не бывают заняты сами с собой, сразу видно. Не поверите, но они хуже говорят, медленнее соображают, меньше выдумывают.
Один из главных врагов ребёнка — миф о необходимости социализации
О том, что он должен как можно раньше начинать общаться с чужими людьми. В итоге родители считают, что их ребёнку будет мало общения с тридцатью случайно подобранными людьми восемь часов в день, пять дней в неделю. Они начинают с полугода водить ребёнка на курсы якобы для установки навыков общения. Если ребёнку повезло и он не идет хотя бы в ясли, то с полутора лет его вместо яслей обязательно поведут на кружки. Чтобы учился и социализировался.
Скажите честно, у кого из вас есть потребность по восемь часов в день находиться в коллективе из 30 человек? С друзьями каждый день по столько часов у всех есть желание общаться? То-то же!
Чем меньше ребёнок, тем меньше у него потребностей в общении и тем важнее для него возможность быть одному и в привычной обстановке.
Те, кто лишает своего ребёнка права увлечься игрой в одиночестве, рискуют вырастить ребёнка не просто посредственного, но и отстающего в развитии. Что у такого ребёнка не будет воли, самостоятельности и интереса к жизни, это ещё полпроблемы. Куда страшнее, что перегруженность общением, режим и строгие занятия могут сказаться на способности ребёнка думать, размышлять, воображать. Он будет знать по картинкам все флаги мира и всех животных саванны, но не сообразит, что делать, когда потеряется в магазине.
Если вы хотите вырастить ребёнка умного и творческого, дайте ему время для свободы. Для лени. Для ничегонеделания. Хотя бы лет до десяти. Если вам нужен исполнительный солдат с набитой информацией, словно опилками, головой, самое время записаться в кружки развития.
1. Непослушание — единственное, что ребенок может противопоставить неправильному обращению с ним.
2. «Проблемные», «трудные», «непослушные» и «невозможные» дети, так же, как и дети «с комплексами», «забитые» или «несчастные» — всегда результат неправильно сложившихся отношений в семье.
3. Безусловно принимать ребенка — значит любить его не за то, что он красивый, умный, способный, отличник, помощник и так далее, а просто так, просто за то, что он есть!
4. …чем больше ребенка ругают, тем хуже он становится. Почему же так происходит? А потому, что воспитание ребенка — это вовсе не дрессура. Родители существуют не для того, чтобы вырабатывать у детей условные рефлексы.
5. Чем чаще родители раздражаются на ребенка, одергивают, критикуют его, тем быстрее он приходит к обобщению: «Меня не любят».
6. ….дисциплина не до, а после установления добрых отношений, и только на базе их.
7. Не вмешивайтесь в дело, которым занят ребенок, если он не просит помощи. Своим невмешательством вы будете сообщать ему:
«С тобой все в порядке! Ты, конечно, справишься!»… Другое дело, если он натолкнулся на серьезную трудность, которую не может преодолеть. Тогда позиция невмешательства не годится, она может принести только вред.
8. Если ребенку трудно и он готов принять вашу помощь, обязательно помогите ему. При этом возьмите на себя только то, что он не может выполнить сам, остальное предоставьте делать ему самому; по мере освоения ребенком новых действий постепенно передавайте их ему.
9. Личность и способности ребенка развиваются только в той деятельности, которой он занимается по собственному желанию и с интересом.
10. Подростковая мода подобна ветрянке — многие ребята ее подхватывают и переносят в более или менее серьезной форме, а через пару лет сами же улыбаются, оглядываясь назад. Но не дай Бог родителям в это время войти в затяжной конфликт со своим сыном или дочерью.
11. Позволяйте вашему ребенку встречаться с отрицательными последствиями своих действий (или своего бездействия). Только тогда он будет взрослеть и становиться «сознательным».
12. Посеешь поступок — пожнешь привычку, посеешь привычку — пожнешь характер, посеешь характер — пожнешь судьбу! Можно выражать свое недовольство отдельными действиями ребенка, но не ребенком в целом.
13. Можно осуждать действия ребенка, но, не его чувства. Недовольство действиями ребенка не должно быть систематическим, иначе оно перерастет в непринятие его.
14. Нежелательное поведение ребенка есть нормальная реакция на ненормальные условия жизни.
15. Строгая мама эмоционально отгорожена от ребенка, по крайней мере, он так чувствует.
16. Дайте ребенку быть самим собой. Не подталкивайте его все время. Не учите его. Не читайте ему нотаций. Не пытайтесь его превозносить. Не заставляйте его делать что бы то ни было!
17. Разве не менее известно, что наблюдение за ходом собственной деятельности мешает этой деятельности, а то и вовсе ее разрушает? Следя за почерком, мы можем потерять мысль; стараясь читать с выражением — перестать понимать текст.
18. Самопознание и самовоспитание — это первый долг родителей и учителей, если они претендуют на воспитание ребенка. Без этой личностной работы они, вместо того, чтобы вводить ребенка в культуру, нагружают его собственными проблемами.
19. Во всех случаях, когда ребенок расстроен, обижен, потерпел неудачу, когда ему больно, стыдно, страшно, когда с ним обошлись грубо или несправедливо и даже когда он очень устал, первое, что нужно сделать — это дать ему понять, что вы знаете о его переживании (или состоянии), «слышите» его.
20. Не требуйте от ребенка невозможного или трудновыполнимого. Вместо этого посмотрите, что вы можете изменить в окружающей обстановке.
Дорогие ребята и их родители! Спасибо за теплые слова и ваше внимание! Фотографии со дня рождения InterClass можно посмотреть здесь. Для просмотра удобнее пользоваться Слайдшоу.
Мы учились ненапрасно Знаем мы весь алфавит Мы читать уже умеем И немножко говорить.
Изучили в Интерклассе Очень много нужных слов Мы старались, обучались, А учителям поклон.
И с учительницей нашей Нам, признаюсь, повезло, Не ругается сердито, Если выполним не то.
А покажет деловито, Где ошибки нам сама, Много нам не задает, Но и спуску не дает.
Год мы этот завершили И спасибо говорим. Низко кланяемся в ноги И поздравить всех хотим.
Это был длинный эксперимент и сравнительно сложный. Кроме обычных для моих «исследований» подростков, в нем участвовали родители и иногда даже бабушки и дедушки. В нем применялись технические средства. И вот наконец мы (все вместе) получили некоторые результаты и подвели некоторые итоги. Мне ведь не нужно очередной раз повторять, что все это не имеет никакого отношения к «настоящей науке»? Я давно уже не ученый, все мои «эксперименты» – просто интеллектуальное развлечение для всех участников (включая меня саму), повод задуматься, на что-то обратить внимание, может быть, что-то изменить.
Итак.
Очередное мое «исследование» состояло из двух этапов. В обоих этапах участвовали одни и те же семьи. Всего 57 семей, в которых есть подростки (собирались участвовать 65 семей, но 8 семей не довели дело до конца – их остановили технические сложности, изменение семейных обстоятельств и иные причины). По составу семьи были разные – мама-папа-сын, мама-бабушка-внучка, расширенные семьи с прародителями и тетями-дядями, подросток мог быть единственным ребенком или иметь братьев-сестер – здесь никакого единства достичь не удалось. Сама собой получилась другая унификация – практически все родители (или хотя бы один из них) – с высшим образованием. Подростки – от 11 до 17 лет, 31 девочка и 26 мальчиков.
Все были позитивно мотивированы, все хотели самопознания, сдвигов к лучшему и, может быть, послужить науке.
Первая часть эксперимента была тайной для родителей. Ребята приходили ко мне (с некоторыми я списывалась по электронной почте), я их тестировала, и по уговору они не должны были рассказывать родителям ни о теме тестирования, ни о своих ответах. Я обоснованно (некоторые родители давали обратную связь) подозреваю, что многие (особенно младшие, 11–13 лет) не выдержали и проболтались, по крайней мере о том, что касается темы. Как отвечали – тут, я думаю, наоборот, большинство сумело-таки сохранить тайну.
Тестирование (точнее, это был опрос) было до крайности примитивным. Ребятки получали листочек с двадцатью пунктами, семантическим дифференциалом напротив каждого из них, одним вопросом и очень краткой инструкцией. Вопрос был следующим: «На какую из представленных ниже тем ты хотел бы / не хотел бы говорить с любым из твоих родителей?» Сразу хочу сказать, что 49 выбрали мать и только восемь – отца. Дальше на семантическом дифференциале от «очень хочу» до «мне все равно» и «очень не хочу» следовало точкой, черточкой или крестиком отметить степень своего хотения или нехотения. Были еще 2 пустых пункта без всякого дифференциала, куда можно было вписать то, чего не было в перечне, но о чем еще ребенку хочется и, наоборот, очень не хочется говорить с родителями. Заполнять эти пункты было не обязательно, и 22 подростка оставили их пустыми. Еще 7 рассказали только о своих «не хочу» и тринадцать – только о «хочу». Только 15 человек заполнили оба «свободных» пункта.
Предложенные мною темы были такие:
• о музыке и / или эстраде, певцах, музыкантах, иных эстрадных артистах;
• об оценках, уроках, школьной успеваемости;
• об отношениях в школе, о школьных учителях, конфликтах, интригах;
• о книгах, литературе в самом широком смысле;
• о смысле жизни;
• о животных, природе вообще;
• о правах и обязанностях подростка, живущего в семье;
• о компьютерах и компьютерных играх (об их устройстве, разнообразии и наполнении);
• о компьютерах и компьютерных играх (в смысле их влияния на здоровье, интеллектуальное развитие и школьную успеваемость);
• о дружбе;
• о любви;
• о сексе;
• об истории семьи и / или истории общества;
• об успехах науки и научных проблемах;
• об интернете и социальных сетях, принципах их функционирования, их возможностях и опасностях;
• о будущем (личном и общественном);
• о человеческих чувствах (своих, чужих, вообще);
• о кинофильмах и телесериалах;
• о том, что происходит в нашей стране;
• о том, что происходит в мире.
Результаты
Я думаю, никого не удивит, что никто из подростков не захотел поговорить с родителями о своих обязанностях, об успеваемости, приготовлении уроков и вреде компьютерных игр. Почему бы это, а?
Но вот удивительно – только двое из всех хотели бы поговорить в семье о человеческих чувствах.
А остальные? Не доверяют? Не надеются услышать что-нибудь стоящее? Вообще не интересуются этой темой? (пятеро еще перед началом тестирования, просмотрев бланк, напрямую меня спросили: а человеческие чувства – это как?) Причем в ответах остальных по этому пункту превалирует не «очень не хочу» (и тогда это можно было бы счесть демонстрацией), а ноль («мне все равно»).
49 человек хотели бы разговаривать с родителями о компьютерных играх и происходящем в социальных сетях (эти пункты – абсолютные фавориты; видимо, это действительно важно).
На другой стороне отрезка, чуть-чуть превышая «чувства», как ни странно – секс. Только четверо хотели бы что-то по этому поводу обсудить с родителями. Остальные, видимо, успешно просвещаются где-то в других местах.
Про любовь хотят говорить с родителями все девочки и пять мальчиков. Про дружбу – 15 мальчиков и 14 девочек (важность дружбы, как мы видим, не имеет половых различий).
Пятнадцать же мальчиков, радуя мое сердце, очень хотели бы обсудить в семье успехи науки. И только семь девочек, в два раза меньше.
Происходящее у нас в стране хотели бы обсудить с родственниками 27 подростков. Несколько больше (вот странно-то, правда?) – 35 человек – не прочь обсудить происходящее в остальном мире.
Была одна ужасная анкета – по всем пунктам (кроме общеотрицательных и дидактических) парнишка 15 лет поставил нули – «мне все равно». Было две щенячье-радостных – очень хотят говорить с родителями решительно обо всем! (дождемся – в следующий понедельник – результатов второй части эксперимента и восплачем о них!)
Многие (почти две трети) хотят говорить о кино, музыке, эстраде, о чем-то одном или обо всем вместе. О литературе несколько меньше – 16 подростков обоего пола, в основном, как ни странно, младшие.
Природа и животные – девичий фаворит, 32 человека, из них только пять мальчиков (11–14 лет).
Сейчас удивимся еще раз: подростки не хотят говорить и обсуждать с родителями будущее. Ни свое, ни общечеловеческое. Только шесть человек отметили позитивную часть спектра. А ведь вроде бы должны хотеть, многие из них уже выбирают (выбрали) свой дальнейший путь.
История тоже вроде бы не в фаворитах семейных тем (всего 11 человек «хотят»). Но восемь человек (семь мальчиков и одна девочка) в дополнительном пункте «хочу поговорить» написали: война. И расшифровали устно: я люблю книжки про войну, увлекаюсь оружием, люблю кино про рыцарей и прочее. Но при этом – дополнительным пунктом. То есть война для них – не история, как была, допустим, для моего поколения и поколения моих детей. Всё поняли?
Еще в дополнительных пунктах («хочу»):
• мода и шоу-бизнес;
• ток-шоу по телевизору;
• о моем увлечении, хобби (Никто не хочет говорить об увлечениях родителей. У родителей нет увлечений? Детям и увлечения, и сами родители неинтересны? Детей вообще не учат интересоваться другими, даже самыми близкими, людьми?);
• сплетни (девочки);
• техника, новинки в мире гаджетов (мальчики и девочки);
• кулинария, домашнее хозяйство (вы умилились? Я – да!);
• воспитание братьев и сестер (девочки).
• Самое чудесное, мой любимчик (12 лет): «О том, как сделать всех людей дружными и счастливыми».
• Самое странное: «О Боге или о богах» (именно так, семья – атеистическая).
• Жутковатое: «О смерти» (но есть обстоятельства).
Дополнительные «не хочу»:
• уборка квартиры;
• маньяки и педофилия, прочие опасности мира;
• кем ты станешь, если так учишься?
• ты ничего не добьешься, если не будешь сейчас стараться;
• о деньгах;
• о здоровье.
Во второй части эксперимента речь шла совсем о другом. В ней мы выясняли, о чем родители говорят с подростками на самом деле.
Вот как это было организовано.
Получив, так сказать, запросы в виде результатов предшествующего тестирования от подростков, я вызывала к себе еще двух членов их семей. Один из этих двух людей был тем, с кем подросток как бы выбирал говорить (напомню, что только в восьми случаях это был отец, а в остальных 49 – мать), а второй взрослый – вариативно: отец, мать, бабушка, тетя, дядя, старший брат или сестра, был даже один дедушка. Говорила я с ними раздельно. Подопытному родителю «для отвода глаз» я выдавала совершенно «левый», длинный и нудный опросник, оставшийся у меня от какого-то предыдущего эксперимента, и заявляла, что это я так исследую моральный климат и коммуникации в семье. Заполнить его нужно было дома. Кроме того, я создавала у «подопытного» родителя впечатление, что сейчас приблизительно такой же опросник получит и другой приглашенный член семьи, но заполнять их надо будет обязательно независимо друг от друга, ничего не обсуждая. Однако со вторым членом семьи речь шла совершенно о другом. У него было совсем особое задание. Он должен был как-то изловчиться и в течение следующего месяца записать на какой-нибудь из гаджетов все разговоры подростка и родителя за какой-нибудь один (два, три и т. д.) день. Ни родитель, ни подросток не должны были знать о том, что их записывают.
«Боже, но это же огромный объем записей!» – скажете вы. Должна вас разочаровать. Все дети учатся. Все родители работают. Среднее суточное время коммуникации по эксперименту – 11,76 минут. Именно столько времени в день мои «подопытные» родители в среднем общались со своими сыновьями и дочерями. Общее количество суточных записей в эксперименте – 241. То есть приблизительно 4,23 записи на семью. Понятно, что были «лентяи», которые записывали всего один день. И «ударники», которые записали целую неделю. Моим условием было, чтобы все участники эксперимента потом признали: это был типичный по коммуникациям день, в нем не было ничего выдающегося.
По истечении месяца мы «открывали карты». Все узнавали обо всем, и семья полным составом садилась за анализ полученных записей. Все имевшиеся коммуникации приблизительно разносились по темам. Темы были те же, что в подростковом опроснике, а также я включила туда то, что подростки описывали (в плюсе или минусе) дополнительно. Разумеется, имелись и свободные графы, куда можно было вписать особые темы, так сказать, эндемичные именно для этой конкретной семьи. Скажу сразу, что у 27 семей эти дополнительные графы остались незаполненными. Проанализировав все записи по указанному алгоритму, семья приходила ко мне с результатами, и мы их обсуждали.
Результаты
Сначала о грустном. Про 11,76 минут в сутки я уже написала. Вам казалось, что должно было бы получиться больше? Вот и им всем так казалось. И еще вспомним, что все родители у нас в эксперименте – высокомотивированные (изначально хотели проанализировать свои взаимодействия со своими подростками) и с высшим образованием. А если эти два пункта убрать? Сколько у нас там минут получится?
Но это еще не всё. На самом деле все значительно хуже. Я бы даже сказала, что почти катастрофично. Потому что почти 76 % из этих неполных двенадцати минут ежедневных детско-родительских коммуникаций занимают следующие пункты:
• об оценках, уроках, школьной успеваемости;
• о компьютерах, гаджетах и компьютерных играх, их вредоносном влиянии на здоровье, интеллектуальное развитие и школьную успеваемость;
• о правах и обязанностях подростка, живущего в семье;
• о здоровье;
• о будущем в негативном ключе («Ты не сможешь ничего добиться, если сейчас не будешь стараться»);
• об опасностях современного мира («Чем ты думаешь, когда ходишь из кружка через двор?!»);
• о деньгах («Ты с ума сошел, это слишком дорого!», «Ты понимаешь, как деньги достаются?», «Вот когда начнешь сам зарабатывать…»);
• об уборке («Сколько раз нужно тебе сказать, чтобы ты не бросал носки!»).
Вы помните, это как раз те самые пункты и темы, на которые все подростки очень не хотели разговаривать со своими родителями. И вот, получите, пожалуйста, 76 % (больше трех четвертей от этих жалких двенадцати минут) – как раз про это самое!
Семнадцать мам плакали, когда мы все это анализировали. «Как она вообще нас терпит!» – вопль одной из них. А куда, спрашивается, «ей» деваться-то?!
Абсолютные негативные фавориты – гаджеты, компьютерные игры и уроки. Для младших большое место занимает здоровье («Если будешь так горбиться… у тебя и так вся спина кривая… ты шапку надел?»). Для старших – родительские тревоги о будущем («Ты не поступишь в институт! Ты не сдашь ЕГЭ!»). Помните, мы в первой части удивлялись, что подростки не хотят говорить с родителями о будущем? Так вот, их, кажется, можно понять…
А что же в оставшихся жалких трех минутах?
Все восемь «подопытных» пап говорили со своими детьми о спорте (я – стыд и позор! – вообще забыла этот важный для современного человека пункт!).
Многие обсуждали с детьми повседневную жизнь своих домашних питомцев (собак, кошек, крыс, рыб, попугаев и даже одной игуаны!).
Тридцать две семьи говорили о том, что увидели в телевизоре (в разных контекстах).
Сорок семей слегка обсуждали то, что увидели в интернете (музыка, мода, гаджеты и их технологии, социальные сети).
В девятнадцати семьях в положительном ключе обсуждали компьютерные игры – играют и ребенок, и родитель.
В тридцати восьми – подросток просил денег на то или это.
Во всех пятидесяти семи семьях говорили о еде.
В пятнадцати семьях немного сплетничали.
Тридцать одна семья упоминала о кружках или иных занятиях, которые посещает ребенок. Но формально: был, не был, что сказал руководитель или репетитор.
Был один разговор: ну что ж ты все бросил, чего ж ты сам-то хочешь? Подросток хотел бы мотоцикл. Увы, сказали ему, это невозможно по деньгам, да и слава богу – слишком опасно.
В восемнадцати семьях упоминали о политике. Два горячих, но коротких спора, закончившихся хлопаньем дверей, – родитель и подросток расходятся по политическим взглядам. Родитель – либерал. Подросток – патриот: носит футболку то с какими-то крестами, то с Путиным в очках.
В пяти семьях говорили о книгах (три из них – по школьной программе). В двадцати одной – о кинофильмах и телесериалах.
В тридцати семи семьях говорили о семейных покупках (уже свершившихся или только намечающихся).
Никто не говорил о сексе. Никто – об успехах науки. Никто даже не упоминал о смысле жизни.
Почти все «положительные» темы – подросток сам выходит на разговор. Все «отрицательные» – на разговор выходит родитель. Были, конечно, исключения.
Один разговор о дружбе. Его резюме: вот у нас, в наше время была дружба так дружба. А у вас все виртуальное, ненастоящее, а в реале вы и дружить-то не умеете.
Одна мама имела с тринадцатилетней дочкой проникновенную беседу о своей первой школьной любви.
Еще одна мама подробно рассказывала сыну, как она боялась, сдавая вступительные экзамены в институт.
Один из отцов по случаю из телевизора рассказал сыну, как они в деревне с мальчишками взорвали снаряд времен второй мировой.
Больше «авторских рассказов» не было.
«Эндемичные» темы.
Отец и сын годами вместе играют в огромную железную дорогу и обсуждают это. Мать с дочкой-подростком подробно беседуют о болезни сестры-малышки. Уход за парализованной прабабушкой – кто что сегодня будет делать. Сын подрабатывает в фирме у матери, обсуждение рабочих моментов. Туристская семья – обсуждение грядущего похода в Хибины (разговор признан типичным всеми членами семьи).
В восьми семьях фактически говорили ни о чем. Причем это не значит, что подросток и родитель в этих семьях находятся в состоянии ссоры или бойкота. Ничего подобного. Просто все их суточные коммуникации состояли из фраз типа: «Привет, ма!», «Как дела?», «Да ничего!», «Ты куда?», «Да на тренировку!», «Ага. Есть будешь?», «Я в школе поел», «Ну хорошо», «Ты уходишь уже?», «Ну да, мне же сегодня к семи», «Поняла. Карточку не забудь», «Ты спишь?», «Не, сейчас буду ложиться». И все в таком духе. Ни к одной из выдуманных нами граф эти фразы отнести не удалось.
И напоследок о хорошем. Главным результатом данного эксперимента я считаю то, что все пришедшие ко мне после его окончания семьи (без единого исключения) сказали следующее: этот эксперимент и этот совместный анализ его результатов уже многое изменили в нашей семье. Мы из него много что поняли и сразу начали действовать. Согласитесь, одним, в сущности, небольшим экспериментом «отпсихотерапевтировать» сразу 57 семей так, что все видят сдвиги к лучшему, – это неслабо, правда?
Источник: из книги Екатерины Мурашовой «Утешный мир»
Будущее человечества реально будут создавать те, кого мы сейчас называем детьми или подростками. Они вырастут, войдут в силу и сделают. А что сделают? А что захотят
Дети — известные фантазеры. Оставим их грезить о будущем. Но, согласитесь, довольно логично спросить подростков, каким они это самое будущее хотят видеть. Ведь они уже совсем скоро начнут, сообразуясь со своими желаниями, действовать.
Вот я и спросила. Прямо так: какое будущее для человечества ты бы хотел построить вместе с другими людьми?
В опросе участвовали 39 человек в возрасте от 14 до 19 лет. Кто-то смог более-менее внятно рассказать. 26 человек по моей просьбе написали. У кого-то получилось всего два абзаца. Самый большой ответ занял шесть машинописных страниц. Вообще можно было бы объявить и интернет-конкурс, это могло бы оказаться гораздо более продуктивным, но мне интересно видеть реального подростка, знать, какая у него семья, школьные успехи, увлечения, говорить с ним.
Первоначально я планировала опросить 50 человек, но до приятной круглой цифры не дотянула. Мне просто стало скучно. Очень однообразные у них получались варианты будущего.
Вы помните ограничивающую формулировку вопроса? Она не подразумевала ужасных и разнообразных по природе апокалипсисов и будоражащих звездных войн. (Хотя три унылых апокалипсиса все равно в общую кучу затесались. Их авторы с угрюмой подростково-христианской категоричностью заявили, что человечество неизбежно должно погибнуть, чтобы потом возродиться к новой жизни.) Надо было построить такое будущее, в котором хотелось бы, было удобно и приятно жить.
Вот что получилось:
Наука продвинулась необычайно. Всё делают роботы. Все живут в основном в виртуальном мире и занимаются там в общем-то непонятно чем. Самопрезентацией, как мне в конце концов показалось, после уточняющих расспросов. Еще, конечно, играют и общаются. Одновременно (что, разумеется, приятно) все сохраняют природу. И тут же — свободно и счастливо пасущиеся коровы, бараны, куры и прочая живность нам на корм. Интересно, представляют ли авторы, сколько площадей потребовала бы эта свободно пасущаяся скотина? Впрочем, некоторые думают, что в будущем мы все-таки будем есть какую-нибудь синтетику, а книжки будут только электронные, то есть леса и прочее можно будет сохранить. Приятно об этом думать. Интересно, удастся ли когда-нибудь перевести в строго электронную (не тратя бумагу и, соответственно, древесину) форму наш безумный бюрократический документооборот? Одна педантичная девочка об этом упомянула. Давайте сразу сделаем ее министром?
На прошлой неделе был День космонавтики. С космическими амбициями у моих подростков как-то не очень. То есть спутники, космические станции, базы на Луне, Марсе и даже на спутниках планет-гигантов встретились в общей сложности 27 раз, но все это такое вполне себе утилитарное, без романтики — строительство, оранжереи, прикладные научные исследования, добыча полезных ископаемых и прочее подобное. Про глубокий Космос упомянули всего пятеро. Остальным он вроде как не очень и нужен. Лишь двое уверены, что в будущем мы непременно познакомимся и подружимся с братьями по разуму, живущими на других планетах. Обоим по 14 лет, и они дружат между собой.
Одна девочка уверена, что в будущем мы будем понимать язык животных и, может быть, даже растений. Интересно, о чем мы будем с ними разговаривать?
Еще одна девушка считает, что агрессия в людях неискоренима (неужели Конрада Лоренца прочитала?) и поэтому в мирном и счастливом будущем будут такие специально отведенные места (может быть, даже на Луне), где желающие люди или группы будут выяснять между собой отношения.
Все девушки и часть мальчиков считают, что в будущем люди будут выбирать и формировать себе внешность (что-то мне страшновато об этом думать). Пятеро упомянули о выборе пола.
28 уверены, что по сути люди будущего будут киборгами.
Двое — за общественное воспитание детей.
12 человек думают, что семьи в традиционном понимании вообще не будет. Что будет? Ну, какие-то такие динамичные компании то ли друзей, то ли сексуальных партнеров, то ли единомышленников (вероятно, по типу героев сериала «Теория Большого взрыва» — во всяком случае, я поняла именно так, но не совсем уверена в правильности своего понимания).
Половина участников моего опроса считают, что школа в современном ее виде доживает последние годы, а дальше, в будущем, образовательные маршруты будут индивидуальными.
15 человек полагают, что в будущем все будут заниматься наукой или искусством. 7 человек думают, что люди вообще не будут работать в нынешнем понимании этого слова.
Политически-экономический строй будущего в понимании тех, кто об этом упомянул, — что-то близкое к коммунизму из научно-фантастических книжек времен моего детства.
Очень скучно и весьма примитивно, если сказать короче.
И только одна работа меня по-настоящему заинтриговала. Привожу ее почти целиком, поправила только синтаксис и несколько совсем уж неудачных стилистически оборотов.
Юноша, 17 лет, учится в техникуме.
«…Вся история человечества будет задействована… Это будет разделение всей планеты на такие исторические зоны. И каждый будет жить в той зоне, в которой захочет. Или переходить, когда устанет, вырастет, состарится или ему захочется. Зоны я предполагаю такие:
первобытный мир — там охота и собирательство
как бы античность (это прямо там и будет, где было)
средневековый мир с рыцарями, городами и прочим
капитализм такой настоящий, без виртуального мира
отдельные небольшие зоны для религиозных фанатиков, чтобы они жили, как им положено по их изначальным уставам, и никто им не мешал и они никому не мешали
очень высокие технологии, ну какие в будущем возможны
космическая зона (это кто на космических станциях или на других планетах будет жить)
Когда я с родителями и с дедом поговорил и рассказал про ваше задание, они сказали, что у нас надо еще на некоторое время добавить зону “СССР” с дефицитом и цензурой, чтобы там жили те, кто думает “как здорово там было”, и зону “90-е годы” с бандитами и прочим, куда поселить всех, кто говорит “тогда была свобода”. Это я не знаю, но пускай тоже будет, если надо.
Ну и наверное, надо еще какие-нибудь зоны, потому что я историю не очень хорошо знаю, хотя это очень интересный предмет.
Большинство людей за жизнь будут переходить из одной в другую зону, так интереснее. Но кто-то наверняка останется жить в одной, где у него получается, и будет у него там семья, работа и карьера или, как сейчас говорят, самореализация. То есть в каждой зоне получится постоянное население и как бы такие мигранты.
И еще образование в будущем будет такое — изучение каждой зоны, и везде пожить и понять, как там устроена жизнь: экономический строй, отношения между людьми и т. д. Может быть, даже в тамошней школе сколько-то поучиться.
А потом, наверное, молодые люди будут пробовать такое, где надо искать, исследовать или сражаться, а в старости где понравилось, или где высокие технологии.
Но там внутри будет все по-честному, то есть только те возможности, которые тогда в истории были, и никаких других.
Я спросил друзей, они все выбрали разные зоны, но сказали, что и другие тоже попробовали бы. Только один Кирилл сказал, что дикость его вообще не интересует, но он с первого класса хочет быть программистом и в тренажерный зал с нами не ходит.
Моя девушка Катя сказала, что можно делать зоны из книг или даже из фильмов, но это я сомневаюсь. Мне кажется, правильно так, как люди на самом деле жили.
И еще мне кажется, что только в таком будущем мы останемся людьми, а во всяком другом скоро превратимся во что-то другое. Хотя, может, это и неплохо, превратиться — я же не могу сейчас знать.
Если бы такое будущее наступило уже сейчас, я бы отправилась в такую зону, где можно жить с семьей в домике на берегу моря, ловить рыбу, а потом продавать ее на городском рынке».
— Вы знаете, нам иногда кажется, что он нас просто не слышит, вот не слышит, и все. Мы даже ходили в специальный центр, слух ему проверяли, потому что вы же понимаете, бывают всякие нарушения. И вот нам там сказали, что все у вас нормально, а я ему говорю, например, надень тапки, или иди кушать, или игрушки убрать, и честно все объясняю, что нам скоро гулять надо идти и что если бегать без тапок, то простудишься, а игрушкам уже спать пора на их полочки, и вообще это правильно, чтобы в квартире прибрано было, вот мама всегда старается, и нужно, чтобы он тоже с самого детства приучался, а он — ничего. Подруга, у нее правда своих детей нет, сказала, что он у вас, наверное, аутист, сейчас это часто бывает, я тогда всю ночь не спала, а потом ездила к психологу НН, вы, наверное, его знаете, и еще потом к психологу ММ, на всякий случай, должны же быть разные мнения, вы же понимаете, но они оба сказали, что никакого аутизма. А тогда что же это?
Вы не подумайте, я с ним всегда много разговаривала, и все ему с самого начала объясняла, а не просто чтобы — иди сюда, делай то. Я читала, что детям надо объяснять, и вот… Только он все равно не слушает почему-то, и даже книжки не любит, когда читают, и развивательное всякое, а ведь ему же уже три года скоро будет… Да, если он чего-то сам хочет, то и слышит, и понимает, и сам говорит, а так — нет. Еще когда мы его дедушке с бабушкой с мужниной стороны отдаем, так они говорят, что он там у них все слышит и все понимает, и все делает, но я им не очень-то верю, хотя, с другой стороны, зачем, в общем-то, им мне врать, ну может, чтобы показать, что вот они какие — справляются, а я нет, но там дедушка бывший военный, привык, чтобы все по команде, а дети — они же все-таки не солдаты… Так вы мне скажите, это получается, что он у нас в развитии отстает или что? Может, нам уже надо его как-то лечить?
История вторая
— Вот хотите верьте, хотите нет, но у меня прямо уже вот горло болит, саднит там все время, как будто содрано. Я к лору ходила, она мне сказала: хронический фарингит, и таблетки прописала, и полоскание.
А я вот думаю, что это психологическое.
Потому что я себя все время, каждый день, чувствую вот таким заводным попугаем — каждый день одно и то же по сто раз.
— Сережа, садись за уроки!
— Сережа, ты узнал, что задано?
— Сережа, почему ты в этом упражнении задание не сделал?
— Сережа, ты сегодня спросил у Марьи Петровны, как ту двойку исправить? Почему не спросил? Мы же с тобой договаривались!
— Сережа, перестань в носу ковырять, доедай, одевайся, нам уже давно пора на кружок уходить!
— Сережа, ты портфель собрал? А форму для физкультуры положил? Вон же она лежит приготовленная!
— Сережа, выключи мультики, пора спать ложиться!
Это же уже четвертый у него класс, должна же быть какая-то уже ответственность, я ему сто раз объясняла, что сейчас это его обязанность — учиться, и это не мне, а ему же самому и надо, и отец ему тоже самое объяснял, и на всяких примерах, и бомжей я ему показывала, и объясняла, что вот, все в этой жизни достигается трудом, как потопаешь, так и полопаешь, а если он сейчас не привык трудиться, то потом ему будет еще сложнее, ведь в средней-то школе никто с ним возиться не будет, как сейчас Марья Петровна возится, там не записал, потом не сделал чего-то — и все, два в журнал, а ведь это все в аттестате отражается, а работу хорошую сейчас ох как трудно найти! И чтобы еще деньги хорошие платили, а без денег ничего не будет: ни поездок в Турцию, ни телевизора большого, ни одежды красивой… Он все вроде и слушает, но ответственности никакой, а я уже так устала одно и то же все время, четыре года подряд, что вот — горло болит и голос садится. Может, я что не так делаю? Или это он у нас какой-то особо невосприимчивый?
История третья
— Да они все сейчас такие! Не все? Ну не знаю! Мы ей говорим: ты понимаешь, что у тебя скоро ЕГЭ? Она говорит: понимаю. И все. Мне лично кажется: ничего она не понимает. У нее там мозгов вообще не осталось, ну в смысле серого вещества. Вместо сети нейронов — одни социальные сети в телефоне. Отец один раз разозлился конкретно: он с ней разговаривает, объясняет ей про то, что она уже здоровая кобыла и должны хотя бы какие-то у нее в доме обязанности быть, кроме того чтобы на диване с телефоном валяться и макияж наводить, как-то матери помочь, а она стоит перед ним и в кнопки тычет, так вот он схватил у нее этот телефон и отобрал, а она — только представьте! — с кулаками на него кинулась. Он даже обалдел, честное слово. А она потом сказала: если не отдадите телефон, я из дома уйду и в многоэтажке из окна в подъезде выкинусь. Будете потом жалеть. Ну мы, конечно, испугались, отдали ей этот чертов телефон, но ведь что-то с этим делать надо! Я уж пыталась с ней по-хорошему поговорить: пойми, это же твоя жизнь, ты уже большая, уже никто тебя заставить ничего не может, но ты же должна сама понимать, что сейчас закладывается фундамент, поступление в хороший вуз — это путевка в профессию, в интересную жизнь, с хорошей работой, зарплатой, с хорошими возможностями… Но мы же и до того сто раз ей все это говорили. Я, отец, две бабушки, тетя, дядя… Смотрит оловянными глазами, сжимает в руке свой телефон, пережидает мои слова, как плохую погоду, — и ничего! Как будто в сумасшедшем доме, стучишься в стену, обитую матрацами. Почему так? Она же вроде нормальная девочка всегда была, незлая, неглупая. Может, их действительно через эти социальные сети зомбируют, как моя подруга говорит?
* * *
Вы, наверное, уже догадались, что общего в трех представленных мною историях, хотя их герои совершенно разные: трехлетний малыш, школьник младших классов и девушка-подросток.
Во всех трех историях родители говорят, говорят, говорят, а их чадо их почему-то категорически не слышит. И ситуация не меняется годами. И свалить неудачу вроде бы не на кого и не на что. Телевизор? Но малыш и девушка его не смотрят. Интернет? Но малыш и школьник-младшеклассник с ним вроде бы практически не взаимодействуют. О «дворе, в который дети убегали» все уже вообще давно забыли.
Самое интересное: и говорят-то родители вроде бы все правильные и полезные вещи, и объясняют все свои постулаты подробно и неоднократно. Что же происходит?
Переизбыток.
Переизбыток всего. Людей, вещей, услуг, развлечений, слов, информации.
Нашим сегодняшним детям выпало расти в мире, от разнообразия и избытка которого зачастую хочется просто спрятаться, сбежать.
Но не все так просто. На первый взгляд — избыток и яростное сверкание, многоцветные переливы блесток и предложений. А на второй — господи, какое же оно все по сути одинаковое!
Это снаружи.
А внутри, дома? Каждый день родители говорят одно и то же — может быть, и правильное по сути, но такое одинаковое и неинтересное, предсказуемое и легко воспроизводимое самой примитивной компьютерной программой. Из защитных соображений дети очень быстро учатся пропускать все это мимо ушей. А родители все говорят и объясняют, объясняют и говорят, каждый день одно и то же, разными словами, по кругу. При этом все происходит само собой, и думать и концентрироваться самому ни на чем из этого круга вопросов не надо — тебе тысячу раз напомнят, сто раз заставят и еще сколько-то сделают за тебя.
Что же делать? Как вырваться из этого порочного круга, если вы себя в нем обнаружили?
Для начала все очень просто — нужно замолчать.
Сообщить ребенку или подростку: я устал(а) повторять, ты меня все равно не слышишь, я беру тайм-аут.
Назначьте срок (не менее трех недель) и создайте своей волей пространство тишины там, где еще вчера гремели вульгарно-скандальные однообразные ритмы, похожие на плохую подростковую музыку: бум-бум-бум, блям-бам-бам, ты-дыщ-ты-дыщ…
Создали? А теперь вместе со своим ребенком наблюдайте: что там прорастет? Что-то прорастет обязательно, потому что вы семья, родные, небезразличные друг к другу люди, зависимые (материально и психологически) друг от друга.
Не поймите это так, что на время эксперимента вы вообще перестали разговаривать со своим ребенком. Вы разговариваете, конечно. Но совершенно о другом.
Приблизительно вот так (диалог подлинный, это как бы окончание третьей истории, с девушкой-подростком — там мать согласилась на эксперимент).
Мать:
— Сегодня я шла с работы и увидела котенка с изумрудными глазами. Он сидел в подвальном окне как в раме картины. Мне показалось, что между нами возникла какая-то связь, как будто на меня из подвала смотрела какая-то часть моей души. Я была готова взять его домой, но когда я попыталась его поймать, он, конечно, убежал обратно в подвал… Я уже купила пакетик корма, завтра утром положу там…
Дочь:
— Ты надеешься подманить обратно утраченную часть твоей души?
Психолог провела эксперимент с самой юной возрастной группой. Вот что из этого получилось.
Весной обостряются все инстинкты. В том числе исследовательский. В том числе и у меня. Так что я решила провести новый эксперимент. Причина и одновременно повод для этого — слова родителей совсем крошечных детей: «Я не понимаю, почему это так, но оно так. И меня это порою смешит, а порою тревожит». Слова эти были произнесены в моем кабинете неоднократно.
Я исследователь по духу, поэтому первый вопрос, который у меня возник: а оно действительно так, вам не кажется?
Вот на этот вопрос мое мини-исследование и отвечает. На всякий случай напоминаю, что все мои эксперименты и исследования к настоящей науке имеют весьма отдаленное отношение.
В моем эксперименте на этот раз участвовало ровно пятьдесят детей. Детей с родителями я, как всегда, «наловила» среди своих пациентов и в коридорах своей детской поликлиники. Возраст детей — от восьми месяцев до полутора лет. Я решила более старших не брать, потому что в них уже вполне человеческие качества проклевываются и некоторые из них могут даже говорить. Все мои «экспериментальные» младенцы были практически бессловесными.
Место проведения эксперимента — небольшая уютная рекреация в поликлинике. Когда там нет приема врачей, в ней вообще никого нет. И дверь закрывается. То есть никто и ничто не мешает и детей не отвлекает. В своем кабинете я эксперимент не проводила по той простой причине, что там слишком много игрушек, которые могли бы помешать проведению эксперимента. В рекреации же никаких свободно стоящих игрушек не было.
Для начала мы туда приходили с ребенком и его матерью и пару минут спокойно разговаривали с женщиной о погоде, природе и видах на урожай. За это время ребенок привыкал к обстановке и ко мне, переставал опасаться подвоха (обстановка безопасная, никого кроме безобидной на вид тети в окружении нет, мама рядом, сидит спокойно и уходить не собирается), и у него включался тот самый исследовательский инстинкт.
Тогда я доставала из-под банкетки принесенную с собой сумку и раскладывала и расставляла на полу несколько предметов. Чувствовала я себя при этом древним арием.
Вы спросите почему? А потому что у многих арийских (единых по происхождению) народов, в том числе и у славян, существовали в древности похожие между собой обычаи. Перед младенцем, который уже начал ползать, раскладывались в ряд четыре предмета: обычно это было что-то из оружия, монеты, книга и какое-то орудие труда. Считалось, что к чему младенец первому потянется, то и определит его будущее: оружие — значит воин, книга — книжник, мудрец, монеты — торговец, орудие — крестьянин или ремесленник.
Что же лежало на полу рекреации? На самом деле — ничего похожего на предметы обихода древних:
красный пластмассовый паровозик с трубой
небольшой развивающий центр с трещоткой и крутилкой
кукла Барби в красивом платье
пупсик в ванночке
плюшевая собачка с очень симпатичной мордочкой
айфон
айпад
Оба электронных прибора принадлежали мне, ребенок до того их не видел, и они были выключены, то есть с абсолютно черным экраном.
Вы понимаете, что я, с некоторым даже ужасом, обнаружила с первых же эпизодов?
Презрев яркие и красивые игрушки, дети уверенно ползли или шли к абсолютно невзрачному на вид айфону и забирали его себе. Большинство тут же приходило «с добычей» к матери. Те, которые постарше, уверенно протягивали ей прибор с недвусмысленным посланием: включи! Более того, если мать говорила: я не могу, это тети айфон! — и указывала пальцем на меня, старшие тут же переадресовывали требование.
И это было именно то, о чем мне говорили родители и что послужило причиной для проведения эксперимента:
— она выберет мой телефон из всех игрушек,
— я никогда не даю ему играть в телефон, я знаю, что это вредно, но он все равно к нему тянется,
— только вот телефон и позволяет его успокоить,
— как увидит на диване планшет, так обязательно к нему и ползет.
Дальше я пыталась варьировать условия. Например, включила в набор похожий на айфон по форме и размеру кожаный очешник. Некоторые дети хватали его первым, но рассмотрев, отбрасывали. Включила детскую книжку, несколько крупных деталей конструктора и даже, отчаявшись и снова вспомнив древних ариев, монеты. Книжка трех детей заинтересовала, все остальное конкуренции не выдержало. Уже в конце поставила довольно большую сложную железяку и банку с грецкими орехами. Железяка привлекла внимание одного толстого сумрачного десятимесячного младенца. Он взял ее двумя руками, отвернулся от нас и стал в охотку грызть с жутким скрежетом. Пришлось отнять.
Подумав еще, я отловила трех бабушек с внуками, за которыми они регулярно и много присматривают, пока матери на работе или учебе.
Одна бабушка призналась в своей интернет-зависимости. Ее внук уверенно выбрал айфон. Две другие бабушки старенькие и по телефону в основном звонят, и то не часто. Их внуки выбрали книжку и куклу. «Вот если бы у вас тут телевизор был…» — сказала мне одна из этих двух бабушек.
По результатам, суммируя:
У 41 из 50 детей предметом выбора оказались айфон или айпад. Айфон с явным преимуществом — 34 против 7. Айпад выбирали только старшие — от года и двух месяцев до полутора лет.
Все родители, конечно, пользуются телефонами. В том числе и на глазах у детей. Но большинство родителей уверяли меня, что категорически не дают своим крошечным детям играть телефонами и планшетами. Только пятеро сказали, что регулярно (хотя и ненадолго) включают на них для детей мультфильмы. У всех детей «дома много игрушек», в том числе «развивающих». Со всеми «занимаются и разговаривают».
Все 50 родителей и прародителей уверенно говорят, что хотели бы, чтобы их дети в первую очередь осваивали реальный мир, а уж потом — виртуальный.
Все психологи (и я в их числе) с апломбом утверждают, что у маленьких детей наглядно-действенное мышление, то есть им надо в первую голову трогать, нюхать, грызть, вертеть и все такое. Но мои подопытные малыши даже не пытались грызть или вертеть айфон, и уж тем более айпад. Они хотели его включить! То есть использовать строго по назначению — как портал в другой, виртуальный мир.
И возможность (только возможность! — помните, что гаджеты были выключены и дети отчетливо видели их черные экраны) открытия этого портала перевешивала для них яркие, доступные, якобы соответствующие их возрасту игрушки. При этом гаджеты были мои, а не родительские, то есть даже самые маленькие дети уверенно опознавали желаемый класс предметов, и только четверо сначала ошиблись и схватили очень похожий на гаджет очешник.
С чем же мы имеем дело?
Если честно, на сегодняшний день у меня нет ни одной рабочей гипотезы, которая удовлетворяла бы меня саму.
Единственное более-менее внятное, что я могу предположить, — имитационное поведение. Дети видят и считывают эмоциональную значимость манипуляции с гаджетами для родителей, и их мозг делает вывод: значит, и для меня это важно, значит, и я должен к этому стремиться.
Но тут слишком много натяжек, и я это понимаю.
А что думаете по этому поводу вы, уважаемые читатели?
Давно прошли времена, когда люди верили, что мир стоит на трех китах и Солнце вращается вокруг Земли. Еще 200 лет назад запускать ракеты (to launch space rockets) казалось уму непостижимым. А сегодня тысячи спутников (satellites), шаттлов (shuttles) и космических кораблей (spaceships) бороздят космическое пространство (to travel in the outer space). Астрономия (astronomy) и космология (cosmology) развиваются очень быстро.
Человеку уже стало тесно на Земле (the Earth). В нашем веке актуально исследование (exploration) других космических объектов (space objects) и небесных тел (celestial bodies). Ученые продолжают спорить о том, существуют ли параллельные вселенные (parallel universes) и есть ли разумная жизнь (intelligent life) на других планетах. Вопрос происхождения Вселенной (origin of the Universe) также остается предметом горячих диспутов в кругах специалистов.
Космические объекты и явления
Чего только нет в космосе! В космосе образуются туманности (nebulas) и черные дыры (black holes), появляются и гаснут звезды (stars), летают кометы (comets) и астероиды (asteroids).
У всех планет солнечной системы есть гравитация (gravity). Благодаря гравитации многие небесные тела, такие как спутники (satellites), кометы и астероиды, не путешествуют беспорядочно в космическом пространстве, а вращаются вокруг (to circle around) планет (planets) и Солнца (the Sun). Иногда кометы и астероиды сталкиваются и разбиваются на множество осколков. Эти осколки называются метеороиды (meteoroids).
Некоторые метеороиды попадают в атмосферу Земли (to enter the Earth’s atmosphere) и сгорают от трения (friction), излучая яркий свет. Это то, что мы называем метеором (a meteor) или падающей звездой (a shooting/falling star). Метеороид, который столкнулся с поверхностью планеты, – это метеорит (a meteorite).
В таблице вы найдете множество полезных слов для описания космоса на английском языке:
Слово
Перевод
a black hole
черная дыра
a nebula
туманность
an asteroid
астероид
a comet
комета
a star
звезда
gravity
гравитация
a satellite (natural, artificial)
спутник (естественный, искусственный)
a planet
планета
the Sun
Солнце
a meteoroid
метеороид
a meteor
метеор
a meteorite
метеорит
friction
трение
a shooting/falling star
падающая звезда
a constellation
созвездие
cosmic dust
космическая пыль
a galaxy
галактика
a light year
световой год
matter (dark matter)
материя (темная материя)
the Milky Way
Млечный Путь
an orbit
орбита
to circle around
вращаться
to enter the Earth’s atmosphere
попасть в атмосферу Земли
Universe – Вселенная
Несмотря на то, что космос условно считается бесконечным (infinite), он не является неорганизованной хаотичностью. С точки зрения науки, космос рассматривается как система, в которой есть свои структуры и закономерности. В английском языке есть несколько слов для обозначения космоса:
Universe – Вселенная.Самое общее слово, которое обозначает все объекты и материи, существующие в космосе, включая Землю. Слово «Вселенная» также может быть уникальным объектом, если мы говорим о Вселенной, в которой живем. В этом случае она пишется с большой буквы и с определенным артиклем: the Universe.
Scientists are still intrigued by the question of existing of other universes. – Ученые все еще заинтересованы вопросом существования других Вселенных.
The Universe is more than 10 billion years old. – Нашей Вселенной более 10 миллиардов лет.
Space (outer space) – космос.Одно из значений слова space – космическое пространство. В реалии англоязычного мира оно называется «отдаленное пространство» (outer space). Этим словом обозначают исключительно то, что находится за пределами атмосферы Земли: планеты, звезды, метеориты, черные дыры, астероиды и прочее.
Space is full of mysteries. – Космос полон загадок.
Is it possible that we will see the visitors from outer space? – Возможно ли, что мы увидим пришельцев из космоса?
Cosmos – Вселенная, космос.Слово cosmos имеет более узкое значение по сравнению с другими словами. Cosmos – это Вселенная, которая рассматривается с точки зрения упорядоченной системы. То есть системы, в которой все работает согласно определенной модели и не появляется просто так. Также в слове cosmos изначально заложено значение «противоположность хаоса» (opposite of chaos).
The structure of the cosmos has not been fully explored yet. – Структура космоса еще не изучена до конца.
Cosmology studies the origin and evolution of cosmos. – Космология изучает происхождение и эволюцию космоса.
The Solar System – Солнечная система
Солнечная система (the Solar System) включает в себя Солнце (the Sun) и все объекты, которые вращаются вокруг (to orbit around) него. В Солнечной системе восемь планет: четыре планеты земной группы (inner/terrestrial planets) и четыре планеты-гиганта (outer/giant planets).
Планеты земной группы называются так потому, что по виду и составу они похожи на Землю. Все эти планеты состоят из скальных пород (rocks) и металлов (metals). В эту группу входят Меркурий (Mercury), Венера (Venus), Земля (Earth) и Марс (Mars).
Между Марсом и Юпитером находится огромный астероидный пояс (an asteroid belt), за которым расположились планеты-гиганты. Есть газовые гиганты (gas giants) – Юпитер (Jupiter) и Сатурн (Saturn), а также ледяные гиганты (ice giants) – Уран (Uranus) и Нептун (Neptune).
Загадочна и неясна природа карликовых планет (dwarf planets). Некоторым из них посчастливилось побывать планетами, некоторые были и планетами, и астероидами. На данный момент существует 5 карликовых планет: Плутон (Pluto), Церера (Ceres), Эрида (Eris), Макемаке (Makemake) и Хаумеа (Haumea).
В таблице представлены все названия планет:
Слово
Перевод
terrestrial planets
планеты земной группы
Mercury
Меркурий
Venus
Венера
Earth
Земля
Mars
Марс
giant planets
планеты-гиганты
Jupiter
Юпитер
Saturn
Сатурн
Uranus
Уран
Neptune
Нептун
dwarf planets
карликовые планеты
Pluto
Плутон
Ceres
Церера
Eris
Эрида
Makemake
Макемаке
Haumea
Хаумеа
Мы не будем исследовать досконально каждую планету, а познакомимся с некоторыми интересными фактами о них. Например ось вращения (a rotation axis) Урана немного смещена относительно Солнца и других планет. Это значит, что Уран вращается, будто бы лежа на боку.
Сатурн – это единственная планета, плотность которой меньше плотности воды, так как состоит в большей степени из водорода (hydrogen) и в меньшей – из гелия (helium). Если поместить Сатурн в бассейн (очень-очень большой бассейн :-)), то он будет плавать на поверхности воды (to float on the surface).
Нельзя обойти стороной известные кольца Сатурна (Saturn’s rings). Эти кольца состоят изо льда (ice), камней (rocks), пыли (dust) и разных химических соединений (chemicals). Кольца – один из самых популярных космических объектов. Ученые древних цивилизаций – Вавилона, Рима, Греции – к этим кольцам проявляли куда больший интерес, чем к самой планете.
Есть ли жизнь на Марсе? Вопрос, волнующий астрофизиков (astrophysicists) последние несколько десятилетий, в течение которых они ищут какие-либо признаки жизни (to discover any signs of life) на красной планете (the Red Planet). А еще Марс – это планета, на которой находится самый большой вулкан Солнечной системы – гора Олимп (Olympus Mons). Его высота составляет 21 километр, что в три раза выше горы Эверест (Mount Everest).
Предлагаем вам посмотреть интересное видео о том, возможна ли жизнь на Марсе.
Многие планеты подвержены лютым штормам (to experience fierce storms). Например, на Марсе часто происходят песчаные бури (dust storms / sandstorms). Не лучше погодные условия и на самой большой планете, Юпитере. В результате сильной бури, которая длится уже более трехсот лет, на поверхности Юпитера образовалось Большое Красное Пятно (the Great Red Spot). Может быть, это бог-громовержец Зевс метает молнии на планете, названной в его честь? 🙂 У планеты Нептун тоже есть некоторые сходства с богом, чье имя она носит. Нептун переживает самые ужасные погодные условия (to suffer the most violent weather conditions), это планета штормов, ураганов (hurricanes) и льда.
Но вернемся ближе к Земле. Вернее, перенесемся на Венеру. Если женщины действительно прибыли с Венеры, то нет ничего удивительного, что их поступки иногда кажутся нелогичными. Венера весьма необычная планета. Чего стоит только тот факт, что она вращается (to rotate) в другую сторону относительно большинства других планет. Венеру иногда называют бурной пустыней (stormy desert) из-за огромного количества кратеров (craters) и активных вулканов (active volcanoes) на ее поверхности. Не правда ли есть сходства с женским «вулканическим» характером? Кроме того, планета вращается настолько медленно, что вокруг Солнца она проходит быстрее, чем вокруг собственной оси. Это значит, что день на Венере длится дольше, чем год!
Луна и другие луны
А вы знали, что Луна – это не уникальный объект? Любой естественный спутник, который вращается вокруг планеты, называют «луна» (a moon). И всего одной луне посчастливилось стать уникальной. Только спутник Земли Луна (the Moon) пишется с большой буквы и является именем собственным.
Что касается других лун, то у многих из них тоже есть свои особенности и имена. Например, у Юпитера 64 луны. Четыре из них – Ио (Io), Европа (Europe), Каллисто (Callisto) и Ганимед (Ganymede) – больше Плутона. Самый большой спутник Сатурна Титан (Titan) – это единственная луна, чья атмосфера плотнее атмосферы (to have more dense/thick atmosphere) Земли.
Должно быть, ученых в свое время очень сильно напугало открытие спутников Марса, так как они назвали их в честь древнегреческих богов страха и ужаса – Фобос (Phobos) и Деймос (Deimos). Спутники были названы именами сыновей бога войны Ареса (в римской традиции Марса), которые сопровождали отца на поле битвы. Существует гипотеза (a hypothesis), что Фобос когда-нибудь столкнется (to collide into) с Марсом, так как спутник все время приближается к планете.
Только две планеты обречены на одиночество – Меркурий и Венера. Возможно, это связано с тем, что они расположены очень близко к Солнцу, поэтому им не удается «ужиться» ни с одним спутником.
